Колымский тоннель - Страница 37

Светлана не увидела мужского счастья. Она спала и улыбалась. Она была красива.

Скидан курил и смотрел на нее. За полгода он совсем отвык от дыма, голова кружилась, и мысли в ней вели себя соответственно.

Он думал, что вот связался в глуши со стервой чужой женой, а теперь она уже его жена, но все равно стерва, хоть и воспитывает детей. Как ей только доверяют? Надо ведь себя проявить, чтобы к детям допустили. На Светкино счастье, никаких дипломов здесь не выдают и не требуют. Беседуют с тобой, показывают детям и — делают вывод… футурограф-педагог. Ишь! Придумала игротеку. До нее детские игры передавались от человека к человеку. И не только игры. Сказки тоже. Разные истории. Песенки, фольклор. Ничего не записывается, все пущено на самотек. Принципиально. Природосообразно. Светкино предложение выпускать книги сказок для детей было провалено удручающим большинством минусов. Оппоненты уверенно заявили, что лучшие сказки никогда не забудутся, другие в устном пересказе изменятся необходимо времени, третьи отомрут, и это тоже будет естественно. А что естественно, то не безобразно. Вот игротека коллеги Корко — это небесполезно, ибо иногда незаслуженно забываются весьма нужные и занимательные игры. В этом смысле игротека — прекрасный противовес моде. Не худо бы ввести этот противовес во все сферы жизни, подверженные влиянию моды. Быстренько откликнулись обувщики, швейники, мебельщики — были выпущены Своды Мод по этим трем отраслям. Готовится такой Свод по посуде. Светку ценит общество, она своя у староверов, потому что ее "изобретения" — реальные шаги к возрождению Истории.

Но все это не мешает ей быть любвеобильной стервой…

Запел вызов на терминале, и Скидан машинально включил экран.

— Наконец-то! — Виктор Первый выглядел встревоженным. Он раскрыл было рот, чтобы сообщить важное, но всмотрелся в Скидана и ненадолго онемел. Потом вскричал: — Василий! Что ты делаешь?! Ты задохнешься, ты обожжешь легкие — это медленная, мучительная гибель!

Ах, да! Скидан предстал перед лабирийцем, да еще лекарем, в таком чудовищном виде — с огнем и дымом во рту… Он последний раз затянулся и погасил окурок слюной. Лекарю объяснил:

— Ничего не поделаешь, коллега. Эксперимент на себе… Как там наш больной?

Виктор уважительно покачал головой, вздохнул и сказал:

— Интенсивно трудишься. Даже дома. Завидую.

— Свое надо взять, — Скидан очень к месту вспомнил полублатное картежное выраженьице. Пообещал: — Твое не уйдет, — и вернул к делу: — Что случилось? — Тут же вспомнил, что Светлане лучше ничего о Краснове не знать, и не дал Виктору начать: — Может, давай я сейчас приеду?

— Ни в коем случае! — Виктор великолепно испугался. — После такого эксперимента ты не имеешь права активно двигаться. Прошу тебя, хотя бы двое суток покоя… Я просто хотел спросить: эту черную штуку ты оставил нашему больному нарочно или забыл?

Целый водопад ледяной воды обрушился на Скидана и схлынул, оставив его с ясной, готовой к бою головой… Когда-то, еще ТАМ, Скидан подсказал спасительный ход одному бесконечно уважаемому им человеку, который безнадежно гремел по 58-й. Но попался. И человека не спас, и сам начал гореть. Тогда тоже был этот ледяной водопад, и голова тоже включилась на всю мощь, и собственное спасение было найдено: загремел только на эту безнадежную лагерную должность… Теперь, хоть и в несравнимо меньшей опасности, Скидан тоже среагировал мгновенно. Он понял, что в комнате Краснова есть наблюдательная аппаратура, но почему-то о подробностях передачи пистолета Виктору неизвестно. Поэтому ответ его о "черной штуке" был провокационным и выдан подходящим тоном, со смешком:

— Надо было внимательно смотреть нашу встречу.

— Обижаешь, коллега, — Виктор смущенно нахмурился и покраснел. — Ты ведь просил: первая встреча — только вы двое. Я обещал. Как можно?

О прекрасное лабирийское простодушие, как не хватало тебя ТАМ!

— Да я пошутил, — сказал Скидан безотказно — грубым мужским тоном. — Не обижайся… Этот инструмент я привез с Острова Скорби. Когда пришлось к слову, он попросил посмотреть. Говорит, что где-то уже встречал такие. Я показал. Он попросил оставить до следующей встречи. Я подумал: может быть, он вспомнит что-нибудь ключевое…

— Это не опасный инструмент? — спросил Виктор озабоченно.

Скидан подумал, что в руках профессионала оружие либо абсолютно опасно либо абсолютно безвредно, и уверенно ответил:

— Можешь не беспокоиться. Безвреднее ножа.

— О, ты видел его нож! — Виктор оживился. — Он сам его стукнул! Он им даже бреется! Он тебе и доску показывал?

— Нет.

— У него под диваном доска. Он мечет в нее нож. Результаты поразительные. Превосходная игра, у нас вся лечебня заразилась: все хвастают друг перед другом ножами, у всех по углам вот такие доски…

Виктор извлек откуда-то метровый обрезок толстой доски, истыканный ножом.

— В дверь забивается гвоздь, доска вешается вот на эту дырочку — и можно метать. Но промахов много, все двери истыканы — смех и грех!

Интересно, подумал Скидан, во что вы при таком раскладе будете стрелять из пистолетов? Надо любой ценой отобрать у него пушку.

— Терминал завтра будет? — спросил Скидан.

— Уже меняем, — похвалился Виктор. — Завтра утром можешь с ним связаться. Запиши код.

Скидан записал код Красновского терминала, поблагодарил, и они простились, то есть, по — здешнему, поздоровались.

Едва отключившись, Скидану пришлось тут же отвечать на новый вызов. Ганс интересовался, придет ли он завтра на митинг, уточнял время. Привет Светлане.